ПОСВЯЩЕННЫМ ПОСВЯЩАЕТСЯ

[мужичок]

ЛОВУШКА

Воздух был пуст.
Одинокий куст кандыма, придавленный широким колесом квадроцикла, бережно держал жару в своих бесцветных скрученных листьях. На кроссовках мирно и скучно лежала пыль задворок Аравийской пустыни.
Светке было радостно и таинственно.
В эти минуты совершенно не хотелось думать о странностях их вылета с Бардиным в Хургаду. Об их проживании в раздельных номерах, об оформлении выездных документов в разных агентствах и непредсказуемом и отчужденном поведении Сергея на людях, здесь в отеле.
Бардин все эти свои причуды списывал на боязнь случайной огласки, оправдываясь положением порядочного семьянина и влиятельного в столичных кругах человека. Светлана пыталась его понять, хотя искренне недоумевала, для чего происходящее между ними нужно доводить до такой степени абсурда.
Сергей четвертый день их пребывания в «Гифтоне» вечно с кем-то общался по телефону и надолго пропадал.
Предоставленная сама себе, Светка, отбиваясь от тягучих взглядов, днями отрешенно валялась под зонтом на пляже рядом с обнаженными и доступными туристическими телами. Скучала и ждала ночи.
По ночам она приходила к Бардину и отдавалась ему. Отдавалась дико, крича так, что невиданные оранжерейные птицы у крыла их гостиничного корпуса в страхе прерывали свое песенное излияние.
Было горячо и хорошо.

- Знакомься! Это Али! Почти БабА! – Сережа рассмеялся, подталкивая вперед белого человека, закутанного в хаджабу и совершенно не похожего на местных медных египтян – Перед тобой непревзойденный исполнитель самых невероятных и сокровенных желаний!
- Заманчиво… и что же у нас сегодня в программе? – подыгрывая, весело спросила Света.
- В программе - злой ветер пустынь и мармеладный шашлычок с брызгами звездного дождя, - балагурил Сергей, отвечая за Али - Степь и пустыня подарили Али жизнь, а барашек дал ему настоящую цену жизни. Точно, Али? – Бардин подмигнул скупому на общение белому бедуину и призывно скомандовал:
- Ну что, пилоты пустынь, поскакали?
Оседлав четырехколесную «Хонду» с гортанными криками и гиканьем погонщиков верблюдов «Уч! Уч!», трио «наездников» скрылось за барханами.

- Господи! Как же мне с тобой хорошо. Я не верила, что со мной так может быть. – Светка еще крепче обхватила широкую и влажную спину Бардина и, вжавшись лицом в его плечо, прикрыв глаза, шептала ему в майку: - Люблю тебя, люблю.
Они ехали бесконечно прямо и долго, пока в плавящейся темноте свечным фитилем не замаячил контур одинокой палатки.
В ожидании чуть замешкавшегося Бардина, который запутался с веревочными узлами и пакетами, привязанными к раме вездехода, Светка нерешительно остановилась у входа брезентового жилища.
- Заходи, женщина, заходи. – из глубины выплыло улыбающееся лицо с неровными и белоснежными зубами.
– Салиль, – представился незнакомец и, протянув руку в соседний угол, указывая на высокого араба с желтыми глазами, добавил:
– Абдалла.
В спертом воздухе обиталища стоял запах кислого лябана вперемежку с приторным ароматом травяного отвара. Светка брезгливо посмотрела по сторонам, становилось немного не по себе. В нерешительности замерла.
- Пустыня живем. Где просторно, там спать и ложись. Пустыня - везде простор, – чуть коверкая слова, зачастил скороговоркой Салиль. – Проходи, проходи. Чай горячий будем. Кальян будем. Проходи.
- Пустыня, пустыня – пробормотал подошедший Бардин - Если завтра пройдет дождь, поднимется даже самая немощная травинка из-под песка.
- Не пугай Сирёса, тут за дюнами старое кладбище, – криво усмехнувшись, невесело отшутился Абдалла.
- Живому человека ничем не угодишь, – мрачно добавил Салиль, расчищая от всякого хлама место на полу.
Светка внутренне удивилась тому, что Сергея, похоже, здесь хорошо знали. Но лишних вопросов решила не задавать. Потом.
Ровным кружком, примостившись на полу, сели пить чай.
Говорили бедуины спокойно, размеренно, и Света, убаюканная окружающим ее миром, стала испытывать странное головокружение и вялость. Глаза слипались.

- Сережа! Где ты, Серенький, мне плохо.
- Я здесь, мой хороший, здесь… – Бардин подсел к задремавшей Светке, осторожно приподнял ей голову и, аккуратно придерживая ее левой рукой, свободной правой, мощным и коротким ударом кулака сокрушительно ударил девушку в затылок.
Светкино тело чуть дернулось и безжизненно обмякло, голова тупо упала на засаленный топчан.
Сергей склонился к провалившейся в небытие спутнице и поцеловал ее в краешек побелевших губ.
- Спи, Светкин. Спи. Так-то оно лучше будет. – Бардин глянул на Салиля и с вырвавшейся злобой бросил:
- Говно - ваше пойло. Даже усыпить по-людски не можете, – он сморщился, прижал ладони ко лбу и, будто бы сбрасывая пальцами невидимую паутину, прилипшую к лицу, прошипел:
- Шакалы.
- Зачем ругаешь? Вот дЕньга, держи! - Салиль втянул голову в плечи и вытащил откуда-то из-под складок шерстяной абы тряпочный сверток.
- Сколько?
- Десят за этот красавиц, - Салиль повел глазами в сторону неподвижного Светкиного тела, – и пят за следущий.
- Паспорт. 21 год, – с нескрываемым отвращением в голосе произнес Бардин, швырнув на циновку загранпаспорт.
- Верю, верю… – раскачивая головой и натужно улыбаясь, промямлил Салиль.

Сергей перешагнул распахнутый полог.
Ночь снимала шевелящуюся пелену черного пустынного масштаба, уходящие звезды делали воздух тесным, сдавливающим грудь. С тяжелым выдохом, вглядываясь в наступающее утро, он процедил сквозь зубы:
- Потомки Амуна.., шакалы фараоновские…, - и вполголоса окликнул Али:
- Заводи своего верблюдА на колесах. Назад едем. Выпить хочу.
Бардин засунул долларовую пачку в карман шорт, подошел к квадроциклу.
Бросил взгляд на силуэт стоявшего в светящемся проеме Салиля и размашистым движением ладони смахнул с кожаной обивки сиденья первые капельки выпавшей утренней росы.

[Коч]

мужичок, я так понимаю на второй томик уже набегает потихоньку?

[Мышка]

Ужас какой! Вот и верь после этого в любовь!

[мужичок]

СРЕДСТВО ОТ КАЧКИ

Серый плыть хотел, но качки боялся.
- Эх... Не для меня эти корабли построены, Саня.., не для меня…
- Блин, ну ты на меня посмотри. Пятнадцать лет на судах хожу и ничего, не помер.
Сейчас перед посадкой мы с тобой так раскачаемся, по волнам будешь ходить, - сказал я, с опаской укладывая в дьютике вискарь в корзину. «Вдруг ручка не выдержит? Почти десять литров, все-таки».
- Не много? На два дня - то? – опасливо поинтересовался Серега.
- В самый раз, – уверенно отрезал я - Доверься. Все лучше, чем таблетки драмины глотать. К тому же, говорят, она на мужиков неправильно действует, – и недвусмысленно подмигнул.

Вышли из Сочей. Сильно так «вышли». Уверенно.
Через два дня вышли в Босфоре.
- Сань, что это было?
– Это был морской переход, – поддерживая на стамбульском трапе вялое тело Сержа, утвердительно сказал я. – Что, качает?
- Есть немного, - прислонившись к симпатичной турчанке-переводчице, едва ворочая языком, – обреченно ответил Серж. – А дальше-то как?.. Не все ж время вот так с тобой в каюте антикАчковый препарат в таком количестве вливать…
- Знаешь, я вот что думаю!!! В старину португалы на суда брали собак и кошек. Так вот, чтоб они за борт не прыгали от качки, ну, не понимали эти четвероногие, что с ними происходит... им на шею надевали медные браслеты.
- Ну?
- Что «ну»? Помогает. Поле от него создается. Вообще, качку не чувствуешь…
- Ты это к чему? – изумился Серый.
- Пойдем! Знаю, что говорю!
В районе Лалели, в ремесленной лавочке, чеканщик-турок долго не понимал поставленной перед ним задачи. Объясняли на пальцах.
Через полчаса Серж гордо вышагивал по Аксараю с блестящим, шириной в три пальца, медным обручем на шее.
Оборачивались все.
- Ну и пусть оборачиваются, – думали мы. – Зато Серж от качки защищен.

На судне Серега произвел полный фурор!
Народ к нему потянулся. И не только народ, но и народницы.
- Саня, что за ночь! Что за ночь! Она мне на обруче звездочку нацарапала.

Все последующие десять дней Серый был звездоловом и звездочетом.
На обруче не осталось живого места. Про качку Серж и не вспоминал.
Мы подходили к Генуе.
- Снять бы это дело, – задумчиво произнес Серый, – Ленка ж в порту встречать будет.
Я внимательно изучил заклепки на обруче и поковырялся в них чайной ложкой.
- Знаешь, на совесть сделано. Молодец турок! Пойду к механикам схожу, мож, что и присоветуют.
Через час мы пили горькую, сидя на палубе.
- Они что, идиоты?! – возмущался Серж, – как можно на живом человеке дрелью на шее заклепки высверливать!
- Ну, ты же от «Болгарки» сам отказался. Подумаешь... «вжик» алмазным диском, и все дела! – издевался я, - хорошо хоть наждачкой затерли надпись «Ты лучший!»

Ленке обруч понравился. Серый мотивировал исцарапанную железяку прошедшим пиратским карнавалом. Ленка поверила.
В Генуе ему обруч сняли.
Распиленную медную полосу Серега сохранил, и теперь, приходя к нему в гости, мы вспоминаем прошедшие боевые дни и втихаря пересчитываем звездочки на уникальном средстве от качки.
Пока Ленка нам на кухне варит кофе…

[Железный дорожник]

Страшней ребенка зверя нет

Произошло это в далеком 1987 году. Тогда мне было 7 лет, поэтому эта история была восстановленна по рассказам очевидцев.
Итак, июль 1987 года. Теплоход "Степан Разин" бодро идет вниз по Волге. Уже впереди утес Степана Разина - тот самый, о котором поется в песне есть на Волге утес. Взрослые столпились по правому борту, из динамиков судовой трансляции звучит песня о думах атамана и утесе, который эти думы до сих пор держитт в себе под грифом "совершенно секретно". Ну а мы, мальчишки, были предоставленны себе. И так вышло что у всей этой ватаги заводилой был я. Вообщем невинная затея - затеяли мы в прятки играть. Напомню - дело происходит на пассажирском теплоходе, а не во дворе. Игра в самом разгаре. Вообщем кто куда, а наша троица самых отмороженных - под брезент в шлюпки. И вот тут произошло неожиданное - теплоход то утес уже прошел. И родители давай нас по судну искать. А нас нету.
Далее по рассказам моей мамы. Естественно народ пошел к вахтенному - мол, дети наши то где.все нашлись, а наша троица затаилась. Мы то обо всем этом не знали. Вообщем на теплоходе - тихая паника. Застопорен ход. И тут в дело вступил старший помошник капитана Руф Дмитриевич Краснощеков. Надо отметить, что это была приметная личность. Волжский судоводитель с огромным стажем, прекрасный знаток волжского русла и волжских судов. Человек с неисчерпаемым запасом юмора. Вообщем на судне уже чуть ли не бить тревогу "человек за бортом" собрались. Но старпом взял дело в свои руки. Надо отметить, что в тот момент уже вся команда, свободная от вахты, занималась поиском трех пропавших сорванцов. И доложили что нигде - ни в пассажирских, ни служебных помещениях их нет.... Нигде нет. Но для настоящего волжского старпома нет неразрешимых задач. Он моментпльно направился.... правильно - к шлюпкам. Дальше я помню как сильная рука вытаскивает меня за шкирку, как нашкодившего котенка, из первой шлюки. Моментально были и остальные вынуты таким образом. После небольшого поучения нас выдали переволновавшимся родителям.
Потом мне уже не пришлось плавать на Степне Разине. После 91 года он исчез с Волги. Теперь он уже с другим названием (Аврора) устоит под модернизацией на Выборгском ССРЗ. О судьбе же Старшего помощника капитана теплохода я тоже ничего не узнал. Говорили, что в 1991 году его "списали" на пенсию.