24.12.88. Ветер немного утих. Подняли штормовой стаксель, кливер и трисель. Волна еще осталась, ребята потихоньку приходят в себя. Женя лежит пластом. Я один час стоял на руле. До Антарктиды триста миль. Мы в Тихом океане — моем океане. На руле два часа я, два часа Рассел Дроук. В полночь ветер усилился, страшный холод, пошел град. Подняли остальные стакселя и кливера. Дошел до койки еле живой.
25.12.88. Качает — будь здоров! Подъема флага и уроков не было. Мы сейчас в ста тридцати милях от мыса Горн. Женя и Илья уже более или менее встают с коек. Идем под штормовыми: триселем, кливером, стакселем. Вокруг нас плавает десятиметровый китенок-финвал. Волна усилилась.
26.12.88. Сегодня у меня камбуз. Тарелки бьются, как хлопушки. Просто кошмар, шесть-семь баллов, ветер более или менее благоприятный.
27.12.88. Мы идем очень странно. Линия пути представляет собой ломаную с зигзагами и даже петлями. За неделю почти не продвинулись в нужном направлении. Средняя скорость встречного ветра сорок узлов.
28.12.88. Ветер баллов восемь. Он почему-то меняет направление и дует как раз оттуда, куда мы идем. Сейчас он северо-западный, Шквалы достигают скорости пятьдесят-шестьдесят узлов. Несем три штормовых паруса. Палубу заливает вода. Фотографировать боюсь, а то конец моему «Зениту». Посуда продолжает биться. В кают-компании осталось два фарфоровых чайника из семи, и те без крышек. Одежда не просыхает. Ходим на вахту в мокрых вещах. Начиная с Ушуая, стою каждую вахту по два часа на руле: два часа я, два часа Рассел Дроук. Который день подряд нет подъема флага. Очень часто поворачиваем, но только через фордевинд, потому что во время оверштага можно порвать паруса. При повороте за штурвалом стоит только капитан. Я постригся, точнее, меня постриг Рассел Дроук, и сейчас похож на заключенного.
29.12.88. Сегодня капитан беседовал с нами. Собрались все парни. Капитан сказал, что сейчас десять баллов — вполне нормально для этого района. Опять идем на юго-запад. До Чили двести миль. Ждем юго-западного ветра. Сейчас мы не стоим вахты. Офицеры решили дать нам отдохнуть. «Погория» попытается зайти в любой чилийский порт. Вся наша, да и остальные вахты отдыхают. Но я пошел помогать вахтенным. Высота волн поразила сразу. Когда мы в ложбине, то волна достигает уровня рея фока и выше. Первый офицер сказал, что ее высота около десяти метров. Я думаю, больше. Сейчас у нас топлива на пять дней, идем только под парусами. Но смешно сказать «идем». Мы не движемся. Курс двести семьдесят градусов, а я думаю, что сто восемьдесят —прямо на юг. Это настоящий дрейф. Временами, по-моему, движемся задним ходом, потому что у меня на указателе положение руля двадцать градусов вправо. Я положил руль на двадцать пять градусов, но мы, вместо того чтобы пойти вправо, пошли влево. Это бывает, когда судно идет задним ходом. Капитан еще ждет южного ветра. Ну что ж, ему видней.
У меня были очень интересные, содержательные беседы с боцманом и Казимиром о политике, о жизни людей в разных странах. Казимир много путешествовал и рассказывает интересные вещи. Меня они называют младшим мидшипменом.
Сегодня на вахте мне стало страшновато, когда представил, что нас выбросит на лед Антарктиды. Это почти реально.
Мы, видимо, все еще планируем, в какой порт Чили зайти. Допланируемся. Хорошо еще, если в Аргентину вернемся. Хотя это уж слишком пессимистично. Новые ребята рассказали, как волновались родители новгородцев с первого этапа. Я за себя не переживаю. У меня все более или менее. А вот дома что творится, можно представить. Около четырех американцев решили уехать из Кальяо домой. Ну что ж, тем почетнее будет, если мы выдержим. На вахте страшно замерзаем. В резиновых сапогах, йоги деревянные, а руки так задубевают, что невозможно отстегнуть карабины, приходится наваливаться всем телом.
Книга А.Л. Лысенко "Школа под парусами"
Модератор: yan
Книга А.Л. Лысенко "Школа под парусами"
30.12.88. День начался обычно. Ветер немного скис. Стало труднее держать судно на курсе. Выглянуло солнце, волна немного уменьшилась. На барографе-самописце стрелка уперлась до отказа вниз, а на циферблате барографа давление 955 миллибаров и еще падает! Мама мия! Вдруг налетел небольшой шквал, паруса захлопали. Рассел Дроук положил руль на уваливание тридцать-сорок градусов, но мы не уваливаемся, ветер крепчает. И тут дунуло. Мы под тремя штормовыми парусами легли на борт. Все покрылось пеной. Стало трудно дышать. Бизань развязалась у мачты. Когда мы вместе со взрослыми вшестером (я, Мачек, Петр, боцман, Казимир, Марьян) обвязывали ее, нас буквально вдавливало в гик. Сейчас сидим, не раздеваясь, в штормовой робе, хотя вахта кончилась. Нам велели уйти вниз и быть наготове. Может, будем убирать паруса. Судно в трехстах милях от Горна. Заканчиваю писать. Поднимусь на палубу, может, надо помочь. Мы находимся на пятнадцать миль южнее, чем были вчера: сделали петлю и легли в дрейф.
31.12.88. Как обычно, очень сильно качает. На вахте мы повернули на курс норд-ост двадцать градусов. Я стоял на руле. Кружек хватает только на капитанский стол. Получили отличную карту погоды с советской станции «Молодежная» в Антарктиде. Через два часа должен подуть юго-западный ветер. Сейчас мы готовим новогодние подарки американцам и полякам: футболки с надписью «Советский фонд мира», значки, брелоки, гюйсы. Поздравили друг друга с Новым годом по московскому времени, Саша из Ленинграда подарил нам открытки с поздравлениями. Эта мелючь оказалась чертовски приятной.
Собрались в нашем кубрике, принесли гитару. Вспоминаем о доме. Немного грустно.
У нас вахта с 20.00 до 24.00. Я стою последний, час. На палубе только мы с Марьяном. Все остальные ушли на праздник. «Погория» дала три длинных гудка. Сначала рвался вниз, хотелось быть вместе со всеми, но потом подумал: разве я сюда праздновать приехал?
Холод страшный. Особенно омерзителен ветер. Продувает сквозь «непромоканец» тельняшку и три свитера. Кисти рук и пальцы ног просто горят. Скорчил рожу и начал потихоньку, а когда Марьян ушел в рубку, то и в полный голос ругаться. Правда, на английском — основном языке нашего общения. Может, хоть произношение улучшится. В 0.40, уже в Новом году, меня сменил Вадим Евгеньевич Тренин (руководитель нарвского КЮМа). Он тоже долго ругался, когда узнал, что я до сих пор на вахте. В итоге мне не хватило новогоднего подарка и еще чего-то там. Плевать!
Ветер изменился, и мы со скоростью три узла идем на север. Станция «Молодежная» передала нам поздравления с Новым годом и еще одну хорошую карту погоды.
1.01.89. Опять восемь баллов. Когда же это кончится? Поставили бизань. Она почти не дает хода, но «Погория» становится устойчивей на курсе. За 1 сутки пройдено сто миль, и что самое главное—на Север. Идем под четырьмя парусами и машиной. Вахты поменялись, и теперь мы будем недосыпать.
2.01.89. Сегодня капитан сказал нашим руководителям, чтобы они выбрали двух парней из советской части экипажа, которых из Кальяо отошлют домой. И чтобы не осталось больных и бездельников. Поэтому все сейчас так старательно работают. Мы сняли трисель и подготовили для постановки новый грот. Средняя скорость около трех с половиной узлов. Сегодня после недельного перерыва первый раз были подъем флага и уроки. Ночью, ветер как будто сбесился.
3.01.89. Погода такая же, как вчера. Мы несем три кливера, грот, трисель и нижний марсель. Во время подъема парусов меня поставили на руль. Я два часа держал точно шестьдесят градусов к ветру. Это нелегко, если учесть, что мы несем только один прямой парус. Капитан все время был на мостике и следил за компасом. Наконец он хлопнул меня по плечу и сказал: «Вери гуд!». Значит, я, еще в форме.
4.01.89. День прошел хорошо, ветер изменился, зашел к югу. Идем со скоростью пять-шесть узлов при небольшой волне. Женя еще болеет. Вечером, когда я собирался на вахту, американцы рассматривали чью-то зимнюю шапку. Я сказал: «Если они вам нужны, я могу дать одну». Меня чуть не убили, вырвали шапку и убежали. И началось. Парни вытаскивали буквально все, что можно было поменять. Ярмарка, в которой участвовали почти все, продолжалась до половины третьего ночи.
31.12.88. Как обычно, очень сильно качает. На вахте мы повернули на курс норд-ост двадцать градусов. Я стоял на руле. Кружек хватает только на капитанский стол. Получили отличную карту погоды с советской станции «Молодежная» в Антарктиде. Через два часа должен подуть юго-западный ветер. Сейчас мы готовим новогодние подарки американцам и полякам: футболки с надписью «Советский фонд мира», значки, брелоки, гюйсы. Поздравили друг друга с Новым годом по московскому времени, Саша из Ленинграда подарил нам открытки с поздравлениями. Эта мелючь оказалась чертовски приятной.
Собрались в нашем кубрике, принесли гитару. Вспоминаем о доме. Немного грустно.
У нас вахта с 20.00 до 24.00. Я стою последний, час. На палубе только мы с Марьяном. Все остальные ушли на праздник. «Погория» дала три длинных гудка. Сначала рвался вниз, хотелось быть вместе со всеми, но потом подумал: разве я сюда праздновать приехал?
Холод страшный. Особенно омерзителен ветер. Продувает сквозь «непромоканец» тельняшку и три свитера. Кисти рук и пальцы ног просто горят. Скорчил рожу и начал потихоньку, а когда Марьян ушел в рубку, то и в полный голос ругаться. Правда, на английском — основном языке нашего общения. Может, хоть произношение улучшится. В 0.40, уже в Новом году, меня сменил Вадим Евгеньевич Тренин (руководитель нарвского КЮМа). Он тоже долго ругался, когда узнал, что я до сих пор на вахте. В итоге мне не хватило новогоднего подарка и еще чего-то там. Плевать!
Ветер изменился, и мы со скоростью три узла идем на север. Станция «Молодежная» передала нам поздравления с Новым годом и еще одну хорошую карту погоды.
1.01.89. Опять восемь баллов. Когда же это кончится? Поставили бизань. Она почти не дает хода, но «Погория» становится устойчивей на курсе. За 1 сутки пройдено сто миль, и что самое главное—на Север. Идем под четырьмя парусами и машиной. Вахты поменялись, и теперь мы будем недосыпать.
2.01.89. Сегодня капитан сказал нашим руководителям, чтобы они выбрали двух парней из советской части экипажа, которых из Кальяо отошлют домой. И чтобы не осталось больных и бездельников. Поэтому все сейчас так старательно работают. Мы сняли трисель и подготовили для постановки новый грот. Средняя скорость около трех с половиной узлов. Сегодня после недельного перерыва первый раз были подъем флага и уроки. Ночью, ветер как будто сбесился.
3.01.89. Погода такая же, как вчера. Мы несем три кливера, грот, трисель и нижний марсель. Во время подъема парусов меня поставили на руль. Я два часа держал точно шестьдесят градусов к ветру. Это нелегко, если учесть, что мы несем только один прямой парус. Капитан все время был на мостике и следил за компасом. Наконец он хлопнул меня по плечу и сказал: «Вери гуд!». Значит, я, еще в форме.
4.01.89. День прошел хорошо, ветер изменился, зашел к югу. Идем со скоростью пять-шесть узлов при небольшой волне. Женя еще болеет. Вечером, когда я собирался на вахту, американцы рассматривали чью-то зимнюю шапку. Я сказал: «Если они вам нужны, я могу дать одну». Меня чуть не убили, вырвали шапку и убежали. И началось. Парни вытаскивали буквально все, что можно было поменять. Ярмарка, в которой участвовали почти все, продолжалась до половины третьего ночи.
Книга А.Л. Лысенко "Школа под парусами"
5.01.89. Волна немного ослабла. У Женьки сдуло шапку с головы. Я дал ему свою, а сам попросил у Анджея, потому что он мне уже предлагал одежду. Я благодарен Лешеку. В последнее время он очень помогал мне. Увидел мои дырявые перчатки и достал новые. Обещал проявить и напечатать в Майами мою фотопленку.
6.01.89. Капитанский час. Не буду описывать остальное, потому что по сравнению с ним все ерунда. Когда капитан спросил, у кого какие проблемы, то американцы Бонар, Пол и поляк Пшемек засыпали его вопросами. У всех разные образовательные уровни и кто-то еще ничего не понимает, а кто-то благополучно забывает то, что учил раньше. Пол и Бонар поставили ребром вопрос о свободном времени, говорили, что не имеют возможности самостоятельно заниматься, отдыхать. Пол немного нахамил капитану, и ему пришлось чистить гальюн. Я пошел на первое занятие каратэ: боцман организовал секцию.
7.01.89. Сегодня на подъеме флага капитан сказал, что Пол из Кальяо поедет домой!? Мимо нас проплыли десятиметровый кит и два резвых дельфина. Мы несем одиннадцать парусов, скорость восемь-девять узлов, солнце. После Горна даже не верится, что так может быть. Американцы приготовили на ужин пиццу. Пища богов и американцев! Сегодня — половина похода — сто двадцать восемь дней. Вечером праздник.
8.01.89. Дни проходят нормально. С каждым днем становится все теплее. Ветер постепенно стихает. Попытаемся зайти в ближайший чилийский прот.
Сегодня я работал на камбузе с Пшемеком. Все нормально, если не считать, что мы чуть не подрались. Кошмар, я наверное, не сдержусь и дам по роже кому-нибудь. Мы идем со скоростью шесть узлов, только под двигателем. Уроки географии теперь ведет капитан, уроки истории — Казимир. Английский нам преподает Саныч.
10.01.89. До чилийского порта, в который мы идем, — сто восемь миль. Это Вальдивия — одно из самых красивых мест в Чили. Аврал. Поставили все паруса, потом оставили только прямые.
11.01.89. Чтобы попасть в Вальдивию, нужно подняться по реке, пройти двенадцать миль в очень трудных условиях. Идем с лоцманом. Зрелище необыкновенное! Река неширокая, местами сто пятьдесят метров. Довольно узкий фарватер. Вокруг все в зелени. Деревья спускаются к самой воде и нависают над ней. Растительность похожа на тропическую, прямо джунгли. Дроук сказал, что здесь как на Миссисипи. Течение во время отлива три узла, сейчас его нет, и мы торопимся успеть до начала отлива. По реке плывут моторные лодки, паромчики, которые приветствуют нас гудочками, и когда мы отвечаем, окрестности оглашаются ревом. Природа отличная. Кроме тропических здесь можно встретить хвойные деревья, растут дубы и березы. К полудню мы подошли к небольшому причалу в двух километрах от города. Но сойти в этот день на берег так и не удалось: чилийские власти не разрешили.
12.01.89. Сегодня с утра нам объявили, что будет экскурсия, организованная университетом. Кто хочет, может просто пойти погулять. Я выбрал экскурсию и не ошибся. Сначала нас повезли в экспериментальный бассейн, где отрабатывают форму корпусов судов. Есть даже волнообразователи. Потом мы поехали на фабрику, выпускающую молочную продукцию. Здесь работают специалисты из многих стран. В огромной лаборатории создают очень вкусное мороженое разных сортов, в чем мы убедились, проглотив по две порции. Везде чистота. Потом нас повезли в центр города и дали полчаса на покупки. Магазины здесь не хуже, чем в Буэнос-Айресе. После обеда мы отошли от причала, спустились по реке в море и взяли курс на острова Хуан-Фернандес. Ветер усилился до восьми баллов.
6.01.89. Капитанский час. Не буду описывать остальное, потому что по сравнению с ним все ерунда. Когда капитан спросил, у кого какие проблемы, то американцы Бонар, Пол и поляк Пшемек засыпали его вопросами. У всех разные образовательные уровни и кто-то еще ничего не понимает, а кто-то благополучно забывает то, что учил раньше. Пол и Бонар поставили ребром вопрос о свободном времени, говорили, что не имеют возможности самостоятельно заниматься, отдыхать. Пол немного нахамил капитану, и ему пришлось чистить гальюн. Я пошел на первое занятие каратэ: боцман организовал секцию.
7.01.89. Сегодня на подъеме флага капитан сказал, что Пол из Кальяо поедет домой!? Мимо нас проплыли десятиметровый кит и два резвых дельфина. Мы несем одиннадцать парусов, скорость восемь-девять узлов, солнце. После Горна даже не верится, что так может быть. Американцы приготовили на ужин пиццу. Пища богов и американцев! Сегодня — половина похода — сто двадцать восемь дней. Вечером праздник.
8.01.89. Дни проходят нормально. С каждым днем становится все теплее. Ветер постепенно стихает. Попытаемся зайти в ближайший чилийский прот.
Сегодня я работал на камбузе с Пшемеком. Все нормально, если не считать, что мы чуть не подрались. Кошмар, я наверное, не сдержусь и дам по роже кому-нибудь. Мы идем со скоростью шесть узлов, только под двигателем. Уроки географии теперь ведет капитан, уроки истории — Казимир. Английский нам преподает Саныч.
10.01.89. До чилийского порта, в который мы идем, — сто восемь миль. Это Вальдивия — одно из самых красивых мест в Чили. Аврал. Поставили все паруса, потом оставили только прямые.
11.01.89. Чтобы попасть в Вальдивию, нужно подняться по реке, пройти двенадцать миль в очень трудных условиях. Идем с лоцманом. Зрелище необыкновенное! Река неширокая, местами сто пятьдесят метров. Довольно узкий фарватер. Вокруг все в зелени. Деревья спускаются к самой воде и нависают над ней. Растительность похожа на тропическую, прямо джунгли. Дроук сказал, что здесь как на Миссисипи. Течение во время отлива три узла, сейчас его нет, и мы торопимся успеть до начала отлива. По реке плывут моторные лодки, паромчики, которые приветствуют нас гудочками, и когда мы отвечаем, окрестности оглашаются ревом. Природа отличная. Кроме тропических здесь можно встретить хвойные деревья, растут дубы и березы. К полудню мы подошли к небольшому причалу в двух километрах от города. Но сойти в этот день на берег так и не удалось: чилийские власти не разрешили.
12.01.89. Сегодня с утра нам объявили, что будет экскурсия, организованная университетом. Кто хочет, может просто пойти погулять. Я выбрал экскурсию и не ошибся. Сначала нас повезли в экспериментальный бассейн, где отрабатывают форму корпусов судов. Есть даже волнообразователи. Потом мы поехали на фабрику, выпускающую молочную продукцию. Здесь работают специалисты из многих стран. В огромной лаборатории создают очень вкусное мороженое разных сортов, в чем мы убедились, проглотив по две порции. Везде чистота. Потом нас повезли в центр города и дали полчаса на покупки. Магазины здесь не хуже, чем в Буэнос-Айресе. После обеда мы отошли от причала, спустились по реке в море и взяли курс на острова Хуан-Фернандес. Ветер усилился до восьми баллов.
Книга А.Л. Лысенко "Школа под парусами"
13.01.89. Солнце и сильный попутный ветер. Что может быть лучше! После уроков аврал. Мы около часа поднимали бизань. Она заедала снова и снова. В конце концов подняли бизань, поставили грот и все прямые, и скорость подскочила до шестнадцати узлов. До острова Робинзона Крузо двести девяносто миль.
14.01.89. У Генки день рождения, семнадцать лет. Я подарил ему цветную пленку и поднос пирожных, потому что сегодня у меня камбуз. Американцы подарили имениннику джинсы, шорты и пакет со всякими вкусными вещами. Вечером мы перевели часы на час назад. До архипелага Хуан-Фернандес — шестьдесят миль. В семь часов утра — парусный аврал. Убрали паруса, подошли к берегу и стали на якорь. После обеда на динги отправились на берег. Остров Робинзон Крузо — гористый, в долине расположена деревня. Поднявшись на гору, мы увидели шесть сообщающихся между собой пещер. Далеко вглубь- не пошли, не было фонарей. Перебравшись через горы на другую сторону острова, мы могли бы увидеть место, где в начале XVIII века пять лет прожил капитан Александр Селькерк, которого команда высадила на необитаемый остров за скандальный характер. Население архипелага, то есть островков Робинзон Крузо, Александр Селькерк и Санта Клара, — пятьсот пятьдесят человек. Есть маленький аэродром, с которым связь только на лодках. Раз в неделю приходит судно с продуктами, и время от времени заходит огромный пассажирский лайнер «Европа» с туристами. Природа своеобразная, много лавровых деревьев, других тропических растений, в воздухе стоит густой запах преющей зелени. Вершины гор большую часть времени покрыты туманом. К ужину, уставшие, мы вернулись на судно. Парни из первой вахты ночью наловили два ведра рыбы на самодельные крючки.
15.01.89. Сегодня мы дежурная вахта, поэтому весь день должны оставаться на борту и работать. Все уехали на берег. Мы красили, шкурили, соскребали ржавчину. Два раза вокруг «Погории» проплывали касатки. Мне удалось увидеть спину этого хищника. Потом заметили небольшую, около метра, акулу, которая проплыла на довольно большой глубине. У парней на берегу намечался ужин с шашлыком, и, чтобы нам не было обидно, Богуш приготовил пирожные и кексы. Да и сам ужин оказался ничего. Объелись как кабаны. Вечером наша вахта поехала на берег, а мы с Расселом Дроуком остались. С гор дует сильный ветер и якорь «ползет»: пришлось трижды менять место стоянки. Вечером с острова вернулись наши парни, пропахшие дымом костра и горелым шашлыком.
16.01.89. До обеда у нас свободное время. Я погулял по острову один. Это классное зрелище. Идешь по тропическому лесу и думаешь: сейчас из-за дерева выскочит какая-нибудь «пакость». После обеда мы остались на борту. Капитан предупредил, что островитяне хотят посмотреть на «Погорию», идущую под парусами, поэтому будет аврал. Мы выбрали якорь и стали ходить по окружности, постепенно обрастая парусами. Потом развернулись и в бакштаг пошли в Кальяо. До него одна тысяча триста миль.
14.01.89. У Генки день рождения, семнадцать лет. Я подарил ему цветную пленку и поднос пирожных, потому что сегодня у меня камбуз. Американцы подарили имениннику джинсы, шорты и пакет со всякими вкусными вещами. Вечером мы перевели часы на час назад. До архипелага Хуан-Фернандес — шестьдесят миль. В семь часов утра — парусный аврал. Убрали паруса, подошли к берегу и стали на якорь. После обеда на динги отправились на берег. Остров Робинзон Крузо — гористый, в долине расположена деревня. Поднявшись на гору, мы увидели шесть сообщающихся между собой пещер. Далеко вглубь- не пошли, не было фонарей. Перебравшись через горы на другую сторону острова, мы могли бы увидеть место, где в начале XVIII века пять лет прожил капитан Александр Селькерк, которого команда высадила на необитаемый остров за скандальный характер. Население архипелага, то есть островков Робинзон Крузо, Александр Селькерк и Санта Клара, — пятьсот пятьдесят человек. Есть маленький аэродром, с которым связь только на лодках. Раз в неделю приходит судно с продуктами, и время от времени заходит огромный пассажирский лайнер «Европа» с туристами. Природа своеобразная, много лавровых деревьев, других тропических растений, в воздухе стоит густой запах преющей зелени. Вершины гор большую часть времени покрыты туманом. К ужину, уставшие, мы вернулись на судно. Парни из первой вахты ночью наловили два ведра рыбы на самодельные крючки.
15.01.89. Сегодня мы дежурная вахта, поэтому весь день должны оставаться на борту и работать. Все уехали на берег. Мы красили, шкурили, соскребали ржавчину. Два раза вокруг «Погории» проплывали касатки. Мне удалось увидеть спину этого хищника. Потом заметили небольшую, около метра, акулу, которая проплыла на довольно большой глубине. У парней на берегу намечался ужин с шашлыком, и, чтобы нам не было обидно, Богуш приготовил пирожные и кексы. Да и сам ужин оказался ничего. Объелись как кабаны. Вечером наша вахта поехала на берег, а мы с Расселом Дроуком остались. С гор дует сильный ветер и якорь «ползет»: пришлось трижды менять место стоянки. Вечером с острова вернулись наши парни, пропахшие дымом костра и горелым шашлыком.
16.01.89. До обеда у нас свободное время. Я погулял по острову один. Это классное зрелище. Идешь по тропическому лесу и думаешь: сейчас из-за дерева выскочит какая-нибудь «пакость». После обеда мы остались на борту. Капитан предупредил, что островитяне хотят посмотреть на «Погорию», идущую под парусами, поэтому будет аврал. Мы выбрали якорь и стали ходить по окружности, постепенно обрастая парусами. Потом развернулись и в бакштаг пошли в Кальяо. До него одна тысяча триста миль.
Книга А.Л. Лысенко "Школа под парусами"
21.01.89. Эти дни были похожи и не похожи один на другой. Восемнадцатого января отметили Колин день рождения. В Кальяо намечается интереснейшая экскурсия по железной дороге через Анды.
В последнее время стал часто видеть сны. Когда на каратэ пытаюсь сосредоточиться на чем-нибудь, в памяти всплывают бассейн, дорога в школу. Чтобы не расстраиваться, стараюсь вспоминать только предметы, не людей. Я уже слишком долго в море.
Чтобы как-то повысить дисциплину (а парни разболтались, стали безынициативными, ленивыми, появилось воровство), на «Погории» ввели систему «плюсов» и «минусов». За проступок — «минус», за работу сверх положенного — «плюс». Три незакрытых «минуса» — и один день в порту без берега. Три «плюса» — и твой офицер ведет тебя в Макдональдс. Чтобы все выучили названия концов, решили не отпускать в увольнение тех, кто не сдаст тест по названиям. Мы вошли в зону пассата. Скорость от семи до девяти узлов. Если она не уменьшится, то дней через пять будем на месте.
22.01.89. Американцы приготовили новую пиццу, которую все ели с огромным удовольствием. Мы подумали и решили налепить пельменей. Занятие это хлопотное, поэтому мы чуть-чуть задержали начало ужина. Старания наши были оценены. Пельмени американцам очень понравились. Из оставшегося теста наделали печенья. Сразу все расхватали.
25.01.89. Не знаю, почему, но у меня нет сил писать дневник. Опять пропустил два дня. Я уже схватил «минус», «плюс», «минус», «плюс». Первый «минус» я получил за опоздание на камбуз, второй — за то, что в моем месте приборки — боцманском локере — боцман нашел сигарету.
Сегодня мы вошли в Кальяо — порт, который входит в агломерацию Лимы, столицы Перу. На рейде около двух десятков советских рыбацких судов. У причала стоит пассажирский теплоход «Леонид Брежнев» с флагом «Папа». Это означает, что судно покидает порт. Нас почему-то вывели из порта и поставили на рейд. Вечером на «Погорию» приехал наш представитель. Он о чем-то долго говорил с капитаном. Утром следующего дня мы вошли в порт и стали к причалу. Капитан сказал, что в город нам лучше вообще не ходить. Здесь действуют две террористические группировки. Грабят всех. Еще он сообщил, что экскурсии в Анды не будет, нас уже ждут контейнеры с пищей — десять тонн.
26.01.89. Сегодня мы оформляли документы, работали на судне, потом нас отвезли в самый дорогой в стране ресторан. Перу — очень странная страна. Здесь страшная инфляция. Стрельба на улицах— обычное явление. На крыше ресторана стоял парень с автоматом, а когда стемнело, вооруженные солдаты попадались на каждом углу. В городе продаются изображения бога инков Инти (Солнца) — рисунки, фигурки из бронзы. Я купил одну. Чувствую себя виноватым: получил два телекса от родителей, где они просят меня писать в школу. Одно письмо я уже отправил. Я бы писал чаще, но не хватает сил.
Лешек купил новую посуду, всю из пластика. На судне побились все кружки. В последнее время мы пили из стеклянных и металлических консервных банок. Жалко, я не догадался сфотографировать это зрелище, а теперь уже поздно.
27.01.89. Сегодня капитан сказал, что Зайн Йодер болен, и ему необходимо ехать домой. Весь день Зайн паковал вещи, ходил в американское посольство. Вечером мы собрались с американцами, поляков не было. Все были за то, чтобы оставить Зайна. После отбоя мы вышли на палубу и отправили к капитану представителей. Он выскочил взбешенный. Сначала проверил, не пьян ли Джеральд, который объяснил ему, почему мы собрались. Потом заорал, что пора спать, и что все вопросы — завтра утром.
В последнее время стал часто видеть сны. Когда на каратэ пытаюсь сосредоточиться на чем-нибудь, в памяти всплывают бассейн, дорога в школу. Чтобы не расстраиваться, стараюсь вспоминать только предметы, не людей. Я уже слишком долго в море.
Чтобы как-то повысить дисциплину (а парни разболтались, стали безынициативными, ленивыми, появилось воровство), на «Погории» ввели систему «плюсов» и «минусов». За проступок — «минус», за работу сверх положенного — «плюс». Три незакрытых «минуса» — и один день в порту без берега. Три «плюса» — и твой офицер ведет тебя в Макдональдс. Чтобы все выучили названия концов, решили не отпускать в увольнение тех, кто не сдаст тест по названиям. Мы вошли в зону пассата. Скорость от семи до девяти узлов. Если она не уменьшится, то дней через пять будем на месте.
22.01.89. Американцы приготовили новую пиццу, которую все ели с огромным удовольствием. Мы подумали и решили налепить пельменей. Занятие это хлопотное, поэтому мы чуть-чуть задержали начало ужина. Старания наши были оценены. Пельмени американцам очень понравились. Из оставшегося теста наделали печенья. Сразу все расхватали.
25.01.89. Не знаю, почему, но у меня нет сил писать дневник. Опять пропустил два дня. Я уже схватил «минус», «плюс», «минус», «плюс». Первый «минус» я получил за опоздание на камбуз, второй — за то, что в моем месте приборки — боцманском локере — боцман нашел сигарету.
Сегодня мы вошли в Кальяо — порт, который входит в агломерацию Лимы, столицы Перу. На рейде около двух десятков советских рыбацких судов. У причала стоит пассажирский теплоход «Леонид Брежнев» с флагом «Папа». Это означает, что судно покидает порт. Нас почему-то вывели из порта и поставили на рейд. Вечером на «Погорию» приехал наш представитель. Он о чем-то долго говорил с капитаном. Утром следующего дня мы вошли в порт и стали к причалу. Капитан сказал, что в город нам лучше вообще не ходить. Здесь действуют две террористические группировки. Грабят всех. Еще он сообщил, что экскурсии в Анды не будет, нас уже ждут контейнеры с пищей — десять тонн.
26.01.89. Сегодня мы оформляли документы, работали на судне, потом нас отвезли в самый дорогой в стране ресторан. Перу — очень странная страна. Здесь страшная инфляция. Стрельба на улицах— обычное явление. На крыше ресторана стоял парень с автоматом, а когда стемнело, вооруженные солдаты попадались на каждом углу. В городе продаются изображения бога инков Инти (Солнца) — рисунки, фигурки из бронзы. Я купил одну. Чувствую себя виноватым: получил два телекса от родителей, где они просят меня писать в школу. Одно письмо я уже отправил. Я бы писал чаще, но не хватает сил.
Лешек купил новую посуду, всю из пластика. На судне побились все кружки. В последнее время мы пили из стеклянных и металлических консервных банок. Жалко, я не догадался сфотографировать это зрелище, а теперь уже поздно.
27.01.89. Сегодня капитан сказал, что Зайн Йодер болен, и ему необходимо ехать домой. Весь день Зайн паковал вещи, ходил в американское посольство. Вечером мы собрались с американцами, поляков не было. Все были за то, чтобы оставить Зайна. После отбоя мы вышли на палубу и отправили к капитану представителей. Он выскочил взбешенный. Сначала проверил, не пьян ли Джеральд, который объяснил ему, почему мы собрались. Потом заорал, что пора спать, и что все вопросы — завтра утром.
Книга А.Л. Лысенко "Школа под парусами"
28.01.89. Утром капитан выдал нам по первое число, потом объяснил ситуацию: Зайн болен не только астмой, у него врожденное чувство неуверенности. Он уже дважды терял сознание на палубе. Думаю, что на месте капитана любой поступил бы так же. В десять часов утра подошел автобус, и нас повезли осматривать руины Тауантинсуйу — империи инков («сыновей Солнца»). Через два часа мы оказались на территории древнего города Пурукучо — огромного музея под открытым небом. Перед нами появились остатки строений, отлично сохранившиеся дороги. На зданиях местами сохранилась краска. Плиты, из которых они выстроены, подогнаны так плотно, что между ними невозможно вставить спичку. Некоторые строения были высотой с шести-, восьмиэтажный дом. До прихода испанцев здесь хранилось огромное количество золота, серебра. Но когда пришел Франсиско Писарро, все как сдуло. Мы побывали в женском монастыре, в котором когда-то соблюдали сложные обряды, были жертвоприношения. К монастырю подходила система каналов из ближайшей реки. Сохранилось много бассейнов, в которых и сейчас вода, правда несвежая. Потом нас повезли в Национальный музей. У входа в здание музея стояли вооруженные солдаты. На первом этаже разместилась экспозиция старинного оружия. Осмотрев ее, мы спустились в подвал, где оказалось шесть или семь залов, двери в которые похожи на дверцу сейфа. Все залы заполнены золотыми, серебряными, бронзовыми изделиями: оружием, доспехами, орудиями труда, предметами религиозного культа, золотыми украшениями, расшитыми золотом коврами, орудиями пыток, дорогой одеждой. Повсюду божки, идолы, статуэтки из золота. Многие из них выполнены в эротическом духе. Собрано холодное оружие от начала новой эры до фашистских кинжалов. Незабываемое зрелище!
29.01.89. Сегодня весь день провели в Польском посольстве. Искупались в небольшом бассейне, послушали концерт перуанских песен, познакомились с национальными перуанскими танцами. Потом был обед под открытым небом, после которого мы смотрели телевизор. Местные программы довольно интересные: фильмы с Брюсом Ли, фантастика, боевики. Вечером поехали в Общество советско-перуанской дружбы. Там поужинали, посмотрели концерт советской группы и перуанского ансамбля в память о жертвах землетрясения в Армении.
30.01.89. С утра подошел автобус и нес повезли в город. После четырехчасового подъема вверх по ущелью, вымытому несущейся рекой, мы начали спускаться. Все кончилось хорошо, только Скотт начудил. Сначала его чуть не унесло водопадом, потом он едва не разбился о скалы.
Я подружился с двумя полицейскими, которые третий день сопровождают нас повсюду. Они не в форме, но у каждого по «пушке». Очень хорошие ребята, говорят только по-испански. У одного в боку два шрама от пуль. Эти штуки он получил в сельве от террористов. Вечером мы посетили дворец президента Перу и муниципалитет. Видели кандидата в президенты.
Возвращаясь домой, я сидел у лобового стекла автобуса и болтал с полицейскими. Внезапно мы почувствовали удар по автобусу и на нас посыпался стеклянный дождик. Лобовое стекло рассыпалось на мелкие куски, видимо, от броска камнем. Никто не пострадал. Хорошо, я успел вовремя закрыть глаза. В довершение всего мы врезались в фургончик, который стоял на обочине дороги.
Капитан с Лешеком улетели снимать Куско, столицу империи инков, главный город древней Америки, и застряли: нет самолета. Поэтому отойдем только вечером.
3.02.89. За эти дни не произошло никаких особенно интересных событий. Мы вошли в безветренную зону, врезались в кита так, что все судно содрогнулось, как от здоровенной волны в нос. Вокруг «Погории» появились акулы. На палубу опускаются уставшие птицы. В классе их уже семь штук, они почему-то не хотят улетать. Я научился определять девиацию по заходу солнца. Марьян сильно заболел и теперь нашим офицером стал... капитан? Второй день руководит нашей вахтой!
5.02.89. Марьян выздоровел, и теперь все стало на свои места. Сегодня мы на втором градусе южной широты и, видимо, завтра утром пересечем экватор. Осталось всего сто двадцать миль. Мы, парни с первого этапа, будем «чертями». Вчера почти весь день готовили набедренные юбочки. Вокруг «Погории» тучи живности: ночью плескались дельфины, сегодня косячки мелких рыбешек то выскакивают на поверхность, то исчезают в глубине. Я только в бинокль рассмотрел, что маленькие рыбки, а не огромные животные резвятся на поверхности моря. Иллюзия полнейшая. Вот откуда идут легенды о морских чудовищах.
29.01.89. Сегодня весь день провели в Польском посольстве. Искупались в небольшом бассейне, послушали концерт перуанских песен, познакомились с национальными перуанскими танцами. Потом был обед под открытым небом, после которого мы смотрели телевизор. Местные программы довольно интересные: фильмы с Брюсом Ли, фантастика, боевики. Вечером поехали в Общество советско-перуанской дружбы. Там поужинали, посмотрели концерт советской группы и перуанского ансамбля в память о жертвах землетрясения в Армении.
30.01.89. С утра подошел автобус и нес повезли в город. После четырехчасового подъема вверх по ущелью, вымытому несущейся рекой, мы начали спускаться. Все кончилось хорошо, только Скотт начудил. Сначала его чуть не унесло водопадом, потом он едва не разбился о скалы.
Я подружился с двумя полицейскими, которые третий день сопровождают нас повсюду. Они не в форме, но у каждого по «пушке». Очень хорошие ребята, говорят только по-испански. У одного в боку два шрама от пуль. Эти штуки он получил в сельве от террористов. Вечером мы посетили дворец президента Перу и муниципалитет. Видели кандидата в президенты.
Возвращаясь домой, я сидел у лобового стекла автобуса и болтал с полицейскими. Внезапно мы почувствовали удар по автобусу и на нас посыпался стеклянный дождик. Лобовое стекло рассыпалось на мелкие куски, видимо, от броска камнем. Никто не пострадал. Хорошо, я успел вовремя закрыть глаза. В довершение всего мы врезались в фургончик, который стоял на обочине дороги.
Капитан с Лешеком улетели снимать Куско, столицу империи инков, главный город древней Америки, и застряли: нет самолета. Поэтому отойдем только вечером.
3.02.89. За эти дни не произошло никаких особенно интересных событий. Мы вошли в безветренную зону, врезались в кита так, что все судно содрогнулось, как от здоровенной волны в нос. Вокруг «Погории» появились акулы. На палубу опускаются уставшие птицы. В классе их уже семь штук, они почему-то не хотят улетать. Я научился определять девиацию по заходу солнца. Марьян сильно заболел и теперь нашим офицером стал... капитан? Второй день руководит нашей вахтой!
5.02.89. Марьян выздоровел, и теперь все стало на свои места. Сегодня мы на втором градусе южной широты и, видимо, завтра утром пересечем экватор. Осталось всего сто двадцать миль. Мы, парни с первого этапа, будем «чертями». Вчера почти весь день готовили набедренные юбочки. Вокруг «Погории» тучи живности: ночью плескались дельфины, сегодня косячки мелких рыбешек то выскакивают на поверхность, то исчезают в глубине. Я только в бинокль рассмотрел, что маленькие рыбки, а не огромные животные резвятся на поверхности моря. Иллюзия полнейшая. Вот откуда идут легенды о морских чудовищах.
Книга А.Л. Лысенко "Школа под парусами"
6.02.89. Я начал понемногу заниматься испанским языком. Взял у Гранта учебник и беру уроки у капитана. Он сам предложил свою помощь. Барановский довольно хорошо говорит по-испански, по-русски, по-английски. Вчера был первый урок. Теперь я занимаюсь английским, испанским, яхтингом, каратэ, играю в шахматы — короче говоря, свободного времени нет. Занят, как дома. Только нет четкого расписания. Я уверен, что беспорядок в делах возникает из-за беспорядка в вещах. А беспбрядок в вещах — из-за недостатка свободного времени и места. Шестого февраля мы пересекли экватор. В 5.40 утра, когда я стоял на руле, вдруг зажегся свет, и на палубу вышел капитан в форме, при галстуке. Всю вахту подняли из класса и собрали на корме. Капитан выпил бокал шампанского и разбил его о борт «Погории». Потом всю вахту угостили персиками из компота. Мне почему-то везет на вахту в торжественных случаях. Когда уходили из Гданьска, я стоял на руле, когда пересекали экватор в Атлантике, стоял на лук-ауте, когда огибали мыс Горн, в был на руле, когда пересекали экватор в Тихом океане, я опять стоял на руле. Если мне повезет стоять за штурвалом, когда придем в Ленинград, буду счастлив. Днем праздновали пересечение экватора. Но чертями оказались уже не мидшипмены, а мы: я, Петер Ребане, Рассел Дроук, Мачек Омбах и Петр Квашигрох. Все было по-старому, только ребятам больше мазута попало в штаны, в рот (работа нашего кока), и появилось несколько новых этапов, таких, например, как «зона тишины». На голову несчастного надевали огромную кастрюлю и стучали по ней нагелем. Но задача была та же: чтобы бедный качор-юнга после всех мучений подполз к Нептуну и поцеловал колено его жены (на этот раз Казимира), измазанное мазутом, и получил имя. Имена опять придумывал механик Марек. После праздника, когда мы более или менее отмылись, всех собрали на корме. Мы выпили шампанского, всем новичкам вручили сертификаты-дипломы о пересечении экватора. Нам, то есть чертям, дипломы вручили утром следующего дня. В них была запись о пересечении экватора в Атлантике. Я бы предпочел Тихий. Чтобы не помять, я отдал свой диплом на хранение Мареку. Когда пересекал экватор, то хорошо покачивало, а седьмого ночью шарахнул штормик, ветер — восемь, волна — шесть-семь баллов. Ай да Тихий! А ведь мы в зоне, в которой почти не бывает ветра и волны. Такая погода была в Атлантике. Сейчас наша скорость не более двух узлов. Сразу все планы к черту. И так больше суток. Потом ветер стал немного отходить, ослаб и мы поставили несколько парусов. Один из кливеров порвался. Опять боцману работа. Вокруг нас появились дельфины. Один раз видели кита, пролетают _
Последнее время у меня отвратительное настроение. Такое ощущение, будто _ важное, дорогое. Стал плохо работать, невнимательно учиться, иногда безобразно стою на руле.
Сегодня бью самый большой парусный аврал - сначала постааили все паруса, скорость резко возросла, и мы стали быстро _ к полуострову, который несколько часов назад появился на горизонте. Я стоял на руле. Не успели парни скойлать концы, как налетел сильный порывистый ветер. Направление ветра изменилось, на сорок градусов. Я изрядно попотел, пока «Погория» легла на нужный курс. Прямые паруса пошли вниз а ветер стал опять менять направление. И тут началось. Капитан как будто хотел усложнить мне задачу. Как только я ложился на курс, он менял его опять.
Последнее время у меня отвратительное настроение. Такое ощущение, будто _ важное, дорогое. Стал плохо работать, невнимательно учиться, иногда безобразно стою на руле.
Сегодня бью самый большой парусный аврал - сначала постааили все паруса, скорость резко возросла, и мы стали быстро _ к полуострову, который несколько часов назад появился на горизонте. Я стоял на руле. Не успели парни скойлать концы, как налетел сильный порывистый ветер. Направление ветра изменилось, на сорок градусов. Я изрядно попотел, пока «Погория» легла на нужный курс. Прямые паруса пошли вниз а ветер стал опять менять направление. И тут началось. Капитан как будто хотел усложнить мне задачу. Как только я ложился на курс, он менял его опять.
Книга А.Л. Лысенко "Школа под парусами"
11.02.89. Весь день шли вдоль побережья. К вечеру стали появляться огни. Сначала навигационные (Ли, светящиеся знаки) чуть позже - огни побережья. Потом появилось большое зарево над Панамой. Сегодня я пробивал гальюн, пе правда здорово звучит? Я решил выполнить эту неприятную oalow a заодно заработать «плюс». И не жалею об этом. Я считаю, что это своего рода маленькая _
_ 02.89. На подъеме флага капитан здорово нас огорчил. Вчера вечером мы стали на якорь напротив Бальбоа - американской части Панамы. Утром он разговаривал с портовыми властями, и ему сказали, что час стоянки в порту стоит шестьдесят долларов. Короче, в Бальбоа мы не зайдем, а только завтра утром пройдем канал и станем на якоре в Кристобале. Сегодня «Погория» весь день простоит на рейде. Чтобы нам не было скучно, командирский состав организовал соревнования. Сначала нужно было на руках (без помощи ног) по вантам подняться на четырехметровую высоту, потом по концу перелезть на ванты другого борта, трижды пролезть между вантами и спуститься вниз. Это была первая часть задания. За любое касание ногой вант или крыши класса прибавлялось пять секунд. Болельщикам разрешалось поливать участников водой. Так как это были соревнования между вахтами, то болельщики старались вовсю. Второй этап заключался в следующем: участник бежал в среднюю часть судна, делал несколько гимнастических упражнений, потом должен был перевести на русский язык два слова, польское и английское. Заключительной частью соревнований было плавание вокруг «Погории». На это уходило основное время. В довершение всего нужно было правильно показать конец, название которого тебе говорили. Я прошел всю дистанцию без штрафных очков и занял первое место. На одну секунду обошел Мачека Омбаха и на две — Артема, очень хорошего пловца. На следующий день дежурную вахту подняли в пять утра. На борт поднялся лоцман американец и мы вошли в канал. Фарватер имеет ширину пятьдесят-семьдесят метров. Прошли под мостом, который соединяет Южную и Северную Америку. С обеих сторон один и тот же красивый пейзаж. Вскоре мы вошли в шлюз и пришвартовались к маленькому буксиру, который в свою очередь ошвартовался к бетонному причалу. Пакамский канал был построен в начале века, но еще отлично работает. Американцы каждый год закладывают в обновление, поддержание его рзботоспособности шесть миллионов долларов. В 1999 году канал перейдет в руки Панамы. Американцы хотят построить еще один в Коста-Рике. Тогда, видимо, Панамский перестанет функционировать. Сейчас всё в отличном состоянии. Вода поступает из озера, которое расположено неподалеку. В самом начале мы поднялись на шестьдесят метров в первых двух шлюзах. Потом пересекли озеро и через несколько часов подошли к последним двум шлюзам. Система очень интересная: в каждом шлюзе четыре электровоза. Если в шлюз заходит большое судно, то электровозы растягивают его, и судно стоит, не шелохнувшись. Сам шлюз не очень широкий. В ширину в нем поместятся максимум четыре «Погории».
_ 02.89. На подъеме флага капитан здорово нас огорчил. Вчера вечером мы стали на якорь напротив Бальбоа - американской части Панамы. Утром он разговаривал с портовыми властями, и ему сказали, что час стоянки в порту стоит шестьдесят долларов. Короче, в Бальбоа мы не зайдем, а только завтра утром пройдем канал и станем на якоре в Кристобале. Сегодня «Погория» весь день простоит на рейде. Чтобы нам не было скучно, командирский состав организовал соревнования. Сначала нужно было на руках (без помощи ног) по вантам подняться на четырехметровую высоту, потом по концу перелезть на ванты другого борта, трижды пролезть между вантами и спуститься вниз. Это была первая часть задания. За любое касание ногой вант или крыши класса прибавлялось пять секунд. Болельщикам разрешалось поливать участников водой. Так как это были соревнования между вахтами, то болельщики старались вовсю. Второй этап заключался в следующем: участник бежал в среднюю часть судна, делал несколько гимнастических упражнений, потом должен был перевести на русский язык два слова, польское и английское. Заключительной частью соревнований было плавание вокруг «Погории». На это уходило основное время. В довершение всего нужно было правильно показать конец, название которого тебе говорили. Я прошел всю дистанцию без штрафных очков и занял первое место. На одну секунду обошел Мачека Омбаха и на две — Артема, очень хорошего пловца. На следующий день дежурную вахту подняли в пять утра. На борт поднялся лоцман американец и мы вошли в канал. Фарватер имеет ширину пятьдесят-семьдесят метров. Прошли под мостом, который соединяет Южную и Северную Америку. С обеих сторон один и тот же красивый пейзаж. Вскоре мы вошли в шлюз и пришвартовались к маленькому буксиру, который в свою очередь ошвартовался к бетонному причалу. Пакамский канал был построен в начале века, но еще отлично работает. Американцы каждый год закладывают в обновление, поддержание его рзботоспособности шесть миллионов долларов. В 1999 году канал перейдет в руки Панамы. Американцы хотят построить еще один в Коста-Рике. Тогда, видимо, Панамский перестанет функционировать. Сейчас всё в отличном состоянии. Вода поступает из озера, которое расположено неподалеку. В самом начале мы поднялись на шестьдесят метров в первых двух шлюзах. Потом пересекли озеро и через несколько часов подошли к последним двум шлюзам. Система очень интересная: в каждом шлюзе четыре электровоза. Если в шлюз заходит большое судно, то электровозы растягивают его, и судно стоит, не шелохнувшись. Сам шлюз не очень широкий. В ширину в нем поместятся максимум четыре «Погории».
Книга А.Л. Лысенко "Школа под парусами"
14.02.89. Сегодня на весь день большая экскурсия по Кристобалю. У меня камбуз. Подняли рано: сервировал столы в кают-компании. После завтрака переправились на динги на берег. Там уже ждал автобус. Сначала нас повезли в торговый центр. Здесь «свободная зона» — безналоговая торговля, поэтому все так дешево. Национальных денег нет, в обороте американские доллары. Говорят по-английски. Дали только час свободного времени, но и за это время мы успели израсходовать деньги. Потом поехали в старую крепость на берегу канала. Крепость как крепость. Везде, где были, удивляли дешевизна товаров и бедность панамцев. Пища, одежда — все дешево, а панамцы ходят в лохмотьях, голодные.
Погода постепенно портилась, а по программе был центральный пляж. Когда приехали туда, пошел дождик. Но все равно купание и футбол в прибое были отличными. Так как у меня был камбуз, то я помог шефу сделать бутерброды и раздать их всем вместе с кока-колой, которую купили тут же. Американцы позвонили домой. К ужину мы вернулись на судно. Все это время на «Погории» оставались два человека: Димка за три «минуса» и Илья — из-за болезни. В 21.50 мы выбрали якорь и вышли в Атлантику.
15.02.89. Еще ночью стало покачивать, а утром уже было семь-восемь баллов. Волна, встречный ветер. Все кувырком, парни укачались. Даже меня немного мутило. От Панамы до Майами, с нами идут пани Ева Барановская с дочерью и Анджей Макацевич — руководитель компьютерной фирмы в Польше. Ему около тридцати лет, из которых шесть он проплавал на «Погории» (с момента спуска ее на воду в 1980 году). Анджей — профессиональный подводный пловец.
17.02.89. Погода немного получше. Ветер — галфвинд. У меня вроде все ничего, только разучился бить в колокол. Особенно первый удар. Елки-палки! Прошло уже два месяца с начала второго этапа и полгода с самого начала рейса. Подумать только, уже полгода! Впереди всего два с половиной месяца. Ветер подворачивает на попутный. Скорость шесть узлов вместе с экваториальным течением. Ветер меняется очень быстро. Каждый день по два-три парусных аврала. Ночью хлынул ужасный ливень с сильным ветром. Мы быстро убрали все паруса.
18.02.89. Утром картина повторилась: только прозвенел звонок на поверку, как стеной хлынул мутный дождь. Вода была цвета глины. В небе появилась радуга, которая одним концом уперлась в «Погорию». Я поднимал флаг. Меня можно было выжимать. До обеда было пять парусных авралов. Потом снова хлынул дождь. Мы выскочили на палубу в плавках. Наши ощущения трудно описать. Холодный дождь с силой града хлещет по всему телу. Вокруг «Погории» прыгают дельфины, а мы тянем концы.
Погода постепенно портилась, а по программе был центральный пляж. Когда приехали туда, пошел дождик. Но все равно купание и футбол в прибое были отличными. Так как у меня был камбуз, то я помог шефу сделать бутерброды и раздать их всем вместе с кока-колой, которую купили тут же. Американцы позвонили домой. К ужину мы вернулись на судно. Все это время на «Погории» оставались два человека: Димка за три «минуса» и Илья — из-за болезни. В 21.50 мы выбрали якорь и вышли в Атлантику.
15.02.89. Еще ночью стало покачивать, а утром уже было семь-восемь баллов. Волна, встречный ветер. Все кувырком, парни укачались. Даже меня немного мутило. От Панамы до Майами, с нами идут пани Ева Барановская с дочерью и Анджей Макацевич — руководитель компьютерной фирмы в Польше. Ему около тридцати лет, из которых шесть он проплавал на «Погории» (с момента спуска ее на воду в 1980 году). Анджей — профессиональный подводный пловец.
17.02.89. Погода немного получше. Ветер — галфвинд. У меня вроде все ничего, только разучился бить в колокол. Особенно первый удар. Елки-палки! Прошло уже два месяца с начала второго этапа и полгода с самого начала рейса. Подумать только, уже полгода! Впереди всего два с половиной месяца. Ветер подворачивает на попутный. Скорость шесть узлов вместе с экваториальным течением. Ветер меняется очень быстро. Каждый день по два-три парусных аврала. Ночью хлынул ужасный ливень с сильным ветром. Мы быстро убрали все паруса.
18.02.89. Утром картина повторилась: только прозвенел звонок на поверку, как стеной хлынул мутный дождь. Вода была цвета глины. В небе появилась радуга, которая одним концом уперлась в «Погорию». Я поднимал флаг. Меня можно было выжимать. До обеда было пять парусных авралов. Потом снова хлынул дождь. Мы выскочили на палубу в плавках. Наши ощущения трудно описать. Холодный дождь с силой града хлещет по всему телу. Вокруг «Погории» прыгают дельфины, а мы тянем концы.
Книга А.Л. Лысенко "Школа под парусами"
20.02.89. Эти два дня мы то неслись под парусами с дождем и ветром в борт, то стояли на месте в безветрии, то шли под машиной. Сплошные парусные авралы. Ночью была тревога «Человек за бортом!». Вчера у нас с Мачеком Омбахом был камбуз. Работал с удовольствием. Удивляюсь, как меня не прохватило, так много я съел бананов и апельсинов: начинают подгнивать, и их надо быстро есть. Я, конечно, не отказывался. В этот день мы постарались: камбуз впервые блистал чистотой.
В Мексику мы уже точно не идем. Сегодня осталось триста миль до Гаваны. На капитанском часе кэп сказал, что после Кубы на два дня зайдем в Майами. Потом на недельку в Джэксонвилл, а оттуда денька на два на автобусе махнем в Диснейленд. Сегодня я играл в шахматы с Мачеком Куркой. Почему-то за нашей игрой решил следить капитан. Сначала я немного волновался, лотом потихоньку стал выигрывать, и в конце концов Мачек сдался.
22.02.89. За эти два дня с попутным ветром и течением прошли Юкатанский пролив и утром увидели на горизонте Гавану. Мы сидели в классе, и Брайан уже написал на доске вопросы теста по английскому языку, как вдруг снаружи послышались выстрелы и запахло порохом. Все выскочили на палубу. На фоне серого моря и стального неба параллельно нам шел военный кубинский катер. На носу стоял солдат с «Калашниковым» в руках, из которого, по всей видимости, были произведены предупредительные выстрелы. На мостике катера стояло человек семь. Они приказали нам остановиться. От неожиданности мы рванулись не к тем фалам, и вышла небольшая заминка. Катер быстро развернулся и направился к нам с намерением удариться носом в борт «Погории». Его нос был обшит резиной. Из навигационной рубки выскочил капитан со зверским выражением лица, в таком состоянии я его никогда не видел. Он подбежал к борту и стал что-то кричать по-испански. Катер остановился только метрах в двух от борта и дал полный назад. Он оказался очень вертким и кружил вокруг нас, как охотничья собака. Обидно: с военного катера советской конструкции, из советского автомата кубинец стреляет по судну, на вантах которого развевается флаг ООН. В 13.00 мы подали швартовы на берег. В гаванском порту десятки советских судов.
1.03.89. Сегодня после обеда мы уходим с Кубы. За эту неделю у нас было много экскурсий. Поразила красота старой Гаваны: огромные здания, построенные до революции 1957 года американцами. Мы посетили дом, в котором двадцать лет жил и творил Нобелевский лауреат Эрнест Хемингуэй. Именно здесь он написал знаменитую повесть «Старик и море». Нас приглашали в пионерские лагеря, на выставку «ЭКСПО-Куба-89», в ботанический сад. Мы с Лешеком, Анджеем Макаревичем, Марьяном и Расселом Дроуком ездили по побережью с камерами и пытались погружаться под воду с аквалангами. Поснимать под водой удалось только Анджею и Марьяну. Они запечатлели части огромного корабля, выброшенного штормом на рифы. А мы с Лешеком — его надводную часть. Между прочим, Куба — это часть Бермудского треугольника. В Гаване мы несколько раз посетили русскую школу. Три раза нас приглашали на дискотеку. Ребята и девчонки из этой школы побывали на «Погории». До Майами с нами пойдут два телекорреспондента ТАСС. Они уже отослали сюжет о «Погории» в Союз, и его показали в программах «Время» и «Новости».
Из Гаваны вышли вечером, оставив на берегу больного Илью. При отходе впервые устроили торжественное построение на реях. «Погория» взяла курс на Багамские Острова.
2.03.89. В одиннадцать часов бросили якорь у острова, название которого переводится как «Ласковый
берег». Все спустились за борт с щетками и стали скрести подводную часть судна. Анджей Макацевич надел акваланг и стал погружаться с камерой Лешека. Глубина здесь метров двенадцать, много акул. Когда я плавал с маской и в ластах, видел двух скатов и барракуду. После обеда Анджей с Марьяном отошли на динги на три кабельтовых от борта и стали снимать на пленку коралловые рифы. Вскоре они вернулись и сообщили, что видели несколько трехметровых акул. Мы быстренько оказались на борту. Во время погружения на восемнадцать метров у Марьяна отказала подача воздуха, и они с Анджеем по очереди дышали из одного баллона, пока не всплыли. В 18.10 мы выбрали якорь и пошли в Майами, американский порт на полуострове Флорида.
В Мексику мы уже точно не идем. Сегодня осталось триста миль до Гаваны. На капитанском часе кэп сказал, что после Кубы на два дня зайдем в Майами. Потом на недельку в Джэксонвилл, а оттуда денька на два на автобусе махнем в Диснейленд. Сегодня я играл в шахматы с Мачеком Куркой. Почему-то за нашей игрой решил следить капитан. Сначала я немного волновался, лотом потихоньку стал выигрывать, и в конце концов Мачек сдался.
22.02.89. За эти два дня с попутным ветром и течением прошли Юкатанский пролив и утром увидели на горизонте Гавану. Мы сидели в классе, и Брайан уже написал на доске вопросы теста по английскому языку, как вдруг снаружи послышались выстрелы и запахло порохом. Все выскочили на палубу. На фоне серого моря и стального неба параллельно нам шел военный кубинский катер. На носу стоял солдат с «Калашниковым» в руках, из которого, по всей видимости, были произведены предупредительные выстрелы. На мостике катера стояло человек семь. Они приказали нам остановиться. От неожиданности мы рванулись не к тем фалам, и вышла небольшая заминка. Катер быстро развернулся и направился к нам с намерением удариться носом в борт «Погории». Его нос был обшит резиной. Из навигационной рубки выскочил капитан со зверским выражением лица, в таком состоянии я его никогда не видел. Он подбежал к борту и стал что-то кричать по-испански. Катер остановился только метрах в двух от борта и дал полный назад. Он оказался очень вертким и кружил вокруг нас, как охотничья собака. Обидно: с военного катера советской конструкции, из советского автомата кубинец стреляет по судну, на вантах которого развевается флаг ООН. В 13.00 мы подали швартовы на берег. В гаванском порту десятки советских судов.
1.03.89. Сегодня после обеда мы уходим с Кубы. За эту неделю у нас было много экскурсий. Поразила красота старой Гаваны: огромные здания, построенные до революции 1957 года американцами. Мы посетили дом, в котором двадцать лет жил и творил Нобелевский лауреат Эрнест Хемингуэй. Именно здесь он написал знаменитую повесть «Старик и море». Нас приглашали в пионерские лагеря, на выставку «ЭКСПО-Куба-89», в ботанический сад. Мы с Лешеком, Анджеем Макаревичем, Марьяном и Расселом Дроуком ездили по побережью с камерами и пытались погружаться под воду с аквалангами. Поснимать под водой удалось только Анджею и Марьяну. Они запечатлели части огромного корабля, выброшенного штормом на рифы. А мы с Лешеком — его надводную часть. Между прочим, Куба — это часть Бермудского треугольника. В Гаване мы несколько раз посетили русскую школу. Три раза нас приглашали на дискотеку. Ребята и девчонки из этой школы побывали на «Погории». До Майами с нами пойдут два телекорреспондента ТАСС. Они уже отослали сюжет о «Погории» в Союз, и его показали в программах «Время» и «Новости».
Из Гаваны вышли вечером, оставив на берегу больного Илью. При отходе впервые устроили торжественное построение на реях. «Погория» взяла курс на Багамские Острова.
2.03.89. В одиннадцать часов бросили якорь у острова, название которого переводится как «Ласковый
берег». Все спустились за борт с щетками и стали скрести подводную часть судна. Анджей Макацевич надел акваланг и стал погружаться с камерой Лешека. Глубина здесь метров двенадцать, много акул. Когда я плавал с маской и в ластах, видел двух скатов и барракуду. После обеда Анджей с Марьяном отошли на динги на три кабельтовых от борта и стали снимать на пленку коралловые рифы. Вскоре они вернулись и сообщили, что видели несколько трехметровых акул. Мы быстренько оказались на борту. Во время погружения на восемнадцать метров у Марьяна отказала подача воздуха, и они с Анджеем по очереди дышали из одного баллона, пока не всплыли. В 18.10 мы выбрали якорь и пошли в Майами, американский порт на полуострове Флорида.